Рассказ Татьяны, которая проходила отбор в суд присяжных в Краснодарском крае несколько лет назад.
В Краснодарском крае к 8 ноября стало известно о рассмотрении громкого дела убийства аниматоров судом присяжных. Татьяна рассказала, как несколько лет назад она проходила отбор кандидатов в суд присяжных.
Письмо из администрации
— Однажды мы с супругом пришли с работы, и у нас в почтовом ящике лежали два официальных письма от местной администрации. На каждого из нас пришло приглашение, что мы путем случайной выборки компьютера выбраны в кандидаты в суд присяжных. Как люди, которые законопослушные и не привлекались ранее. Был обозначен срок, когда нам необходимо будет явиться в суд для участия отбора в суд присяжных.
В письме отмечалось, что необходимо взять с работы справку о своей средней заработной плате. Она необходима, чтобы в случае прохождения, нам оплачивалось участие в суде присяжных, согласно получаемой зарплате.
В назначенный день мы пришли в суд. Секретарь нас зарегистрировал. У него сразу же можно было взять самоотвод. То есть отказаться от процедуры отбора. Затем всех нас, кто не отказался, пригласили в зал заседаний. Нас было 32 или 35 человек, сейчас уже не помню.
«В каком преступлении его обвиняют, нам не сказали»
— Сидели плотно, плечом к плечу. Нас было много, мы заняли все места в зале. Спустя какое-то время в зал завели в наручниках молодого человека лет 20-30. Выглядел он так, как будто только из дома пришел. Выглядел ухожено. То есть не было заметно, что это человек, которого привезли из СИЗО.
Его привели под конвоем, а вёл он себя очень раскрепощённо. Улыбался, бросал какие-то реплики адвокату. Принимал достаточно свободные позы. Когда человек ощущает себя виноватым, он как бы немножко зажат. А здесь, как будто бы он не на суд пришел, а на какой-то подиум, где ему нужно было себя продемонстрировать.
В каком преступлении его обвиняют, нам не сказали. Об этом я узнала уже позднее, когда вся процедура отбора в суд присяжных закончилась. В результате драки погиб человек. А ранее он уже имел судимость за причинение тяжкого вреда здоровью.
Вместе с этим молодым человеком в зал зашёл его адвокат, а также прокурор с заместителем.
Один вопрос
— Конечно же, среди тех, кого отбирали в кандидаты, были в зале и мои знакомые. Среди них – моя выпускница. Она стала спрашивать, может ли отказаться от участия. Поскольку у неё был маленький ребёнок, да и желания участвовать не было. Я ей объяснила, что она может отказаться. И ей за это ничего не будет. То есть она переживала, боялась. Я успокаивала её.
Когда все собрались, в зал зашла судья. Она объявила, что сейчас будет предварительное заседание, в ходе которого состоится отбор представителей в суд присяжных. То есть сам отбор. Она не сказала, в чем обвинялся молодой человек. Судья отметила, что суд присяжных выбрал обвиняемый. И по закону он присутствует на процедуре отбора кандидатов. Нам не сказали, сколько человек в итоге отберут.
Каждого сидевшего в зале по очереди просили встать и ответить на один вопрос. Не в алфавитном порядке, а кто ближе сидел к судье. Вначале первый ряд, затем второй и т.д.
Мы вставали, называли свою фамилию. Любая из сторон, либо прокурор, либо сторона защиты задавала вопрос этому человеку. Каждому человеку задавали вопросы совершенно разного характера. Мог быть вопрос, кем человек работает. Хотя мы перед этим заполняли анкету с указанием места работы у секретаря. В этой анкете были все личные данные.
Я помню только свой вопрос, если честно. Мне задал его адвокат обвиняемого. Вопрос по поводу того, как я отношусь к инициативе отменить мораторий на смертную казнь.
Я сказала, что я отношусь к этому отрицательно. Потому что в современном обществе ключевым критерием является гуманизм. И судьи — это тоже люди, которые могут ошибаться. Поэтому, если будет возвращена смертная казнь, то судебную ошибку будет невозможно исправить.
Кто-то вставал и говорил, можно ли взять самоотвод. Объясняли, что работа не позволяет участвовать во всех заседаниях. Мой супруг тоже взял самоотвод. Когда все ответили, объявили перерыв.
«Право убирать без объяснения причин»
— Вернулись в зал минут через 15-20. Тогда нам задали всем вопрос, есть ли у нас кто-то из знакомых в зале? Потому, что ни в коем случае присяжные заседатели не должны быть знакомы друг с другом. Но люди не признались, хотя некоторые друг друга знали. Например, я знала выпускницу. Но никто не сказал, что есть кто-то из знакомых. Я не сказала не с целью обмануть суд. А знала, что моя выпускница возьмёт самоотвод. То есть мы в итоге среди присяжных не окажемся.
В итоге взявшие самоотвод ушли. Нас осталось около 20 человек. А нужно было оставить в итоге 12 или 14, не помню. Нужно было убрать из оставшихся ещё 6 человек.
Решено было убрать по 3 человека стороной защиты и стороной обвинения. И вот меня убрала сторона обвинения. Причем у них было право убирать без объяснения причин. Но я знала стопроцентно, что меня так и так уберут, потому что учитель истории и обществознания хоть какое-то представление имеет о праве. А нужно, чтобы люди совершенно не имели никакого отношения. Ну, беспристрастные, чтобы были к юриспруденции совершенно. И поэтому адвокат обвиняемого меня оставил, а вот прокурор убрала меня с формулировкой «без объяснения причин».
Для меня в итоге было открытием, что сам обвиняемый принимает участие в процедуре отбора кандидатов в суд присяжных. Знает каждого из людей, кто находится. Поскольку мы озвучивали информацию о себе. Я также поняла, что в суд присяжных могут попасть люди, которые друг друга знают.
Было бы страшно остаться самой, если бы знали, что судят маньяка или серийного убийцу?
— В тот момент я вообще об этом не задумывалась. То есть у меня вот какого-то опасения и страха не было. Образ этого человека не вызывал никакого негативного отношения. Создавалось впечатление, что человек пришел просто себя продемонстрировать. Я даже не догадывалась, нам не говорили, в чем он обвиняется.
Возможно ли при такой процедуре, чтобы, скажем так, обвинение или защита провели нужных им кандидатов в суд присяжных?
— Нет, я думаю, что вряд ли это получится. Потому что, люди берут самоотвод, они имеют право на это, да? То есть это добровольный уход. С другой стороны, соответственно, отбирают по качеству ответа человека. То есть смотрят, насколько человек имеет свое собственное мнение. Но, мне кажется, вот определить степень справедливости того или иного человека при первой беседе крайне сложно. Потому что, ты же понимаешь, первое впечатление, оно может быть и обманчиво. Человек, может быть, первый раз, если его вот заставили ответить на вопрос, а он не выступал перед аудиторией, то может заволноваться. И ответ может оказаться сумбурным или несколько корявым. А на самом деле этот человек хорошо аналитически мыслящий, но просто он не привык выступать в аудитории.
Что улучшили бы в процедуре отбора кандидатов в суд присяжных?
— Единственное, что мне кажется, нужно изначально как-то продумать, как выявлять реально фактор знакомства кандидатов. Ведь все промолчали, что знают друг друга. То есть получается, что все присяжные уже изначально соврали на процессе отбора, по большому счету.
С другой стороны какой-то такой достаточно серьезный дискомфорт был, когда каждый сидит и ждет, что ему зададут вопрос. Люди думали, о чём их спросят. Я видела, как люди волновались и переживали. И прямо расстраивались, что у них не получилось правильно сформулировать ответ. Потому что всё-таки было очень волнительно. Здесь и сторона защиты, и сторона обвинения, и вот этот сам обвиняемый находится в клетке. Чувствовалось, когда люди отвечали, дрожь и волнение в голосе. Это не то, чтобы там прийти на какое-то собрание и выступить. Люди осознавали и ощущали определенные проблемы психологического характера. Но я не знаю, как это можно улучшить.
А как вы считаете, правильная процедура, что подсудимый присутствует непосредственно при отборе кандидатов?
— Мне кажется, что это делает, конечно же, присяжных заседателей в некоторой степени уязвимыми. Потому что, допустим, суд присяжных его оправдал, а он в некоторой степени, ну, замешан, да? И неизвестно, как он себя поведет по отношению к этим присяжным заседателям…